Юрий МАГАРШАК, профессор, президент Международного комитета интеллектуального сотрудничества

 

 03 октября 2010

РОССИЯ НУЖДАЕТСЯ В ПОЯВЛЕНИИ НОВОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

«Если не удастся создать в России государственную интеллигенцию сознательными усилиями, она в ней народится как результат целого ряда катастроф, если только за это время не погибнет и не расчленится само государство. Пока мы живы, наша задача предупреждать эти катастрофы и готовить людей, способных к творческой работе».
Александр Изгоев. «Русское общество и революция» (1910 год)

 

В России было два пришествия интеллигенции. Первое — от Пушкина до октябрьского переворота 1917 года — продолжалось пять поколений, приблизительно век. После чего русские интеллигенты «как класс» были перебиты большевиками. Кого уничтожили в эпоху красного террора и Гражданскую, кого выслали на так называемом корабле философов (на котором на самом деле находились выдающиеся деятели всех созидательных профессий), подавляющее большинство остальных сгинуло в большом терроре сталинской эпохи. Была великая русская интеллигенция — и нет ее. Она, русская интеллигенция первого пришествия, не только создала великую литературу, музыку или великий русский балет. Она преобразила весь мир.
 

 

Второе пришествие интеллигенции в России, как ни странно, началось в то самое время, когда большевики активно уничтожали интеллигенцию пришествия первого. В голодном 1918 году были созданы Физико-технический и Оптический институты мирового уровня и масштаба, во главе которых были поставлены великие ученые, оказавшиеся также и замечательными организаторами научной работы в больших коллективах, Абрам Иоффе и Дмитрий Рождественский — на удивление правильный выбор.
 

 

На протяжении всей советской истории героями страны оставались человек познающий и человек созидательный. Инженер, ученый, композитор, писатель, изобретатель, рабочий были престижнейшими профессиями. Научное мировоззрение было символом всей большевистской эпохи. Перевооружение армии, без которого победа в Великой Отечественной войне была бы невозможна, создание атомной бомбы, полет в космос первого спутника, а затем и Гагарина и то, что в 60-80-е годы ХХ века советская наука была второй в мире, — результат деятельности интеллигенции второго пришествия.
 

Распространение просвещения, прежде всего естественнонаучного, в советской России при Сталине странным образом сочеталось с преследованием свободного слова. Само собой разумеется, что в условиях, когда за одно "крамольное" высказывание человека немедленно арестовывали и обрекали на муки в ГУЛАГе или расстреливали, об интеллигенции как классе, определяющем нравственный и созидательный климат общества, не могло быть и речи.
После смерти "вождя народов" концепция большевизма была скорректирована: в СССР была допущена свобода слова в "определенных местах". Ни в коем случае не на партсобраниях или, упаси боже, на уличных демонстрациях, не на лекциях или за праздничным столом, за которым собирается больше пяти человек. Нет, лишь в курилках и на кухнях.
 

При таких правилах игры в кошки-мышки между народом и властью чтение между строк, когда по единой обмолвке человек понимал многое из того, что не сказано, не договорено (качество, между прочим, чрезвычайно полезное в творчестве любого вида, которое вырабатывалось у советского человека), стало неотъемлемым атрибутом образованных слоев населения. К тому же остановить распространение магнитофонных записей (прежде всего песен Высоцкого, Окуджавы, Галича; не только слово, но и настроение, которое они создавали, стало оружием) КГБ при относительно "вегетарианских" играх с созидательными слоями общества был не в состоянии.

 

Так же как прекратить распространение самиздата. Это был тонкий баланс, которого оказалось достаточно, чтобы породить «русскую интеллигенцию второго розлива».

 

Будучи бесконечно далек от восхищения деятельностью так называемых "компетентных органов", не без удивления констатирую, что одним из создателей советской интеллигенции 60-80-х годов ХХ века был КГБ. Ибо в условиях полной свободы слова и интеллигенция в СССР была бы другая. Но это предмет особого исследования и разговора.

 

Интеллигенция второго пришествия в России (существенно отличавшаяся от интеллигентов пришествия первого) проявлялась на свет с 1953 года до распада СССР — почти два поколения. Миллионы людей, работавших в научно-исследовательских институтах и лабораториях, определяли созидательный и нравственный климат, порождая жизнь в обществе, в котором царила мертвечина (от докладов Брежнева и политинформаций, над которыми потешались, до здравиц народным массам по праздникам с Мавзолея и прочих высоких трибун). Настоящую жизнь, самобытную, творческую, созидательную. Имевшую такой мощный общечеловеческий смысл, что один известный американский интеллектуал признал с горечью, обращенной к западной цивилизации в целом: "Cегодня интеллигенция как класс существует только в одной стране мира — в Советском Союзе!"

 

В освободившейся от власти большевизма России интеллигенция как класс, влияющий на происходящее в стране и мире, исчезла. Исчезла вместе с большевиками. Не только советская, а любая. Казалось бы, вот тут-то, с освобождением от власти мертвечины над жизнью, Россия и должна воспрять как держава, несущая в мир не только разрушительные революционные политические технологии, но и мораль, совесть, порядочность, процветание, гармонию и доброту.

 

Однако произошло нечто противоположное. Воры в законе и над законом подмяли под себя созидательное начало, свойственное российской культуре. Криминал, рвавшийся к власти в 90-е, слился с нею. В результате освобождения от большевизма в России возникло не общество созидания, а территория, на которой победила шпана.

 

В сегодняшней России интеллигентность, а вместе с ней и созидательные профессии — ученого, инженера, учителя — хуже чем невостребованы: над интеллигентами потешаются как над заведомыми неудачниками и чудаками. Быть интеллигентом, то есть человеком с интеллектом и совестью, в современной России немодно и непрактично. Востребованы совсем другие качества. Прямо противоположные. Которые были замечательно сформулированы российской телеведущей, якобы нестопроцентно всерьез задорно воскликнувшей на всю страну: «Наглость и связи — вот наши козыри!» А чтобы не показалось, что эта фраза была случайной, руководители телеканала повторили ее в качестве рекламы популярной телепередачи как минимум сорок раз. Воистину, лучше не скажешь. А ведь это абсолютная правда: наглость, связи, одобрение любых действий власти плюс умение держать язык за зубами являются качествами, необходимыми для успеха как в Москве, так и на периферии.

 

Криминально-циничный, а не научный или инженерный талант стал необходимым атрибутом процветания и успеха в России. А это диагноз. Это воистину страшно. Ибо означает, что у страны с такой элитой и с такими приоритетами нет абсолютно никакой перспективы.
В сегодняшних экономических реалиях, как правильно провозглашает российское руководство, главная надежда страны — на диверсификацию экономики. То есть, говоря по-простому, на начало производства конкурентоспособных на мировом рынке товаров. Вот тут-то мы и приходим к ключевому вопросу: а кто в России будет производить такие товары? Ухари, достоинством которых являются "наглость и связи"? Чиновники? Представители силовых структур, заполонившие российскую власть? Само собой разумеется, создавать технологии могут только совершенно другие люди. Профессионалы не перераспределения, а созидания, с этикой и моралью.

 

Созидать технологии (равно как и музыку, литературу, которая нужна миру, и вообще что бы то ни было, что нужно миру) могут только профессионалы с нравственностью и порядочностью — в отечественной терминологии интеллигенты. Довольно один раз "кинуть" инвестора или партнера — и фирма теряет репутацию, а значит, конкурентоспособность. Если такие процессы являются типичными для всей страны — конкурентоспособность теряет страна.
Вот она, главная современная российская беда: люди, которые одни только и могут возродить экономику — ученые, инженеры, рабочие высокой квалификации, — в России почти исчезли. Их выпололи, как сорняк — варварство, напоминающее нашествие Батыя, но только на собственную страну.

 

Нация, в которой трамплином к успеху стали наглость и связи, поставила себя перед пренеприятнейшей реальностью: среди молодежи людей, привыкших к вдумчивому ежедневному труду и находящих в таком труде смысл жизни и счастье, почти не осталось. Качества, обеспечивающие преуспевание в современной РФ, абсолютно не те, которые необходимы для созидания в любой области. А люди шустрые, наглые, настырные — словом, все те, кто сегодня образует элиту России, ее правящий и преуспевающий класс, произвести ничего не могут — это очевидно.

 

Поэтому то, что Россия сегодня не производит на мировой рынок ни одного продукта, который именно производится, а не добывается, закономерно. Можно ли диверсифицировать экономику, когда сделать это просто некому, — вопрос риторический. Создать нанокомпьютер или лекарство от СПИДа, сконструировать космический корабль, который полетит к Марсу, или хотя бы сделать нормально работающую канализацию человек вороватый или тот, главным достоинством которого являются связи, не могут. Не смогут и через тысячу лет.
 

 

Какой же вывод следует сделать из сказанного? Он очевиден: России необходимо третье пришествие интеллигенции. Без него страна не только никогда не выйдет из кризиса, но и попросту может перестать существовать. Россия менее чем за столетие уже пережила два расчленения государства — октябрьский переворот и распад СССР. Третьего расчленения страна может просто не выдержать. Научно-технологическое возрождение России невозможно без третьего пришествия интеллигенции. Если особый путь России ХХI века не в созидании, а в наглости, вороватости и искусстве "кидать" партнеров, страна, устроенная по таким принципам, будет сметена цивилизацией. Распад такой ничего не производящей, аморальной страны будет не более чем вопросом времени.

 

Для возрождения России как нации и державы необходимо возрождение интеллигенции. Широкообразованных и независимо мыслящих профессионалов с совестью и моралью. В этом смысле интеллигентом может быть и рабочий — мастер своего дела. А наряду с ними (испокон века бывших гордостью нации и ее золотым генофондом) и впереди них — стране нужны люди вдумчивые и глубокие, профессиональные и порядочные, для которых созидание — счастье. Особая порода людей, которую вот уже 150 лет во всем мире называют русской интеллигенцией.
Власти необходимо сделать все возможное и невозможное, чтобы люди с честью и совестью снова приобрели уважение в обществе. Чтобы они — как это ни покажется странным в современной России, но что совершенно очевидно, глядя из любой индустриально развитой страны, — имели больше шансов на материальное преуспевание, чем чиновники (в Америке заработки профессоров и ученых выше, чем у госноменклатуры, в то время как в России их просто смешно сравнивать).

 

Для возрождения Родины необходимо, чтобы голос провинции был слышен в столице. А то ведь не абсурдно ли: в Москве не распространяется ни одной даже петербургской газеты, не говоря уже о прессе, издаваемой на остальной территории страны.

Телевидению абсолютно необходимо изменить стилистику и содержание передач: вместо зомбирования "электората" делать все от него зависящее, чтобы в стране приумножались люди вдумчивые, профессиональные, творческие, нравственные. А также прекратить популяризацию астрологии и ведовства, потому что они не только противоречат научному (а также и христианскому) мировоззрению, но и порождают иррациональных людей, которые создать ничего рационально функционирующего неспособны.

 

Политика создания технологий должна вестись с учетом российской интеллектуальной традиции, имеющей (в отличие, например, от Японии и Германии) тенденцию к решению глобальных вопросов и воспаряющей к общему в любой точке своего пребывания. При этом необходимо не на словах, а на деле создать условия для процветания научно-технологических фирм.
Наличие мощной интеллектуальной традиции в стране вселяет толику оптимизма. А также и то, что никакая страна в мире не может перестраиваться с такой скоростью, как Россия, — в данном контексте это наше коллективное дарование может стать нашей надеждой.

 

Я далек от того, чтобы давать рецепты, и высказываю лишь самые очевидные мысли. Работа по возрождению российской интеллигенции долгая и кропотливая. Очевидно главное: программа возрождения интеллигенции в России должна стать несомненным национальным приоритетом.