Мало песен слыхал я о родной стороне – о городе, в котором родился, вырос и прожил полжизни. Может, пора вернуть Ленинграду–Петербургу песню, которая должна принадлежать ему по праву?

Давайте вспоминать... «Город над вольной Невой, / Город нашей славы трудовой…» Василия Соловьева-Седого и Александра Чуркина. «Над Россиею небо синее, / Небо синее над Невой, / В целом мире нет, нет красивее / Ленинграда моего…» того же Василия Соловьева-Седого и Александра Фатьянова. «Что тебе снится, крейсер «Аврора» / В час, когда утро встает над Невой?..» Михаила Матусовского и Владимира Шаинского. «Белая ночь, / Не уходи, не хочу, чтобы день наступил…» Александра Розенбаума…
Наверное, кто-то вспомнит еще. Но все равно песен о Ленинграде–Петербурге крайне мало, ведь речь идет об одном из красивейших и крупнейших городов России, в которой так любят петь!

Особенно остро это чувствуется, когда вспоминаешь, сколько и каких стихов написано о русской северной столице – от Михайлы Ломоносова и Василия Тредиаковского до Иннокентия Анненского, Александра Блока, Анны Ахматовой. Я уж не говорю о знаменитых пушкинских строках из «Медного всадника». 
К тому же песенный пробел в истории Ленинграда–Петербурга явно диссонирует с немалым числом широко известных песен, посвященных, скажем, Москве. Спросите любого, и даже житель самых далеких российских окраин наверняка с ходу напоет вам две-три песни о Белокаменной. «Дорогая моя столица, / Золотая моя Москва…» «А я иду, шагаю по Москве…» «Москва не сразу строилась…» А «Дорогие мои москвичи» в исполнении Леонида Утесова, «Лучший город Земли» в исполнении Муслима Магомаева, замечательные песни о Москве Булата Окуджавы!..

И все-таки, пожалуй, самой известной московской песней считаются «Подмосковные вечера». Однако, если быть точным, она не про столицу, а про Подмосковье. Ну а если быть совсем точным – и не про Подмосковье. Эта песня – о Ленинграде.

В 1953 году Соловьев-Седой сочинил мелодию и поверху на листе с нотами написал: «Ленинградские вечера». Через три года из Москвы позвонили Василию Павловичу на дачу в Комарово: срочно нужна песня для документального фильма, посвященного Спартакиаде народов СССР, причем непременно лирическая. Как раз тогда у композитора гостил его друг и постоянный соавтор Михаил Матусовский. Соловьев-Седой вспомнил о сочиненной мелодии, и Матусовский тут же набросал текст «Ленинградских вечеров». Но, очевидно, кинематографисты, учитывая, что Спартакиада проходила в Москве, попросили изменить название и строчку припева: вместо «…Как мне дороги ленинградские вечера» – «…Как мне дороги подмосковные вечера». Конечно, надо было бы «московские вечера», но они не укладывались в размер.
В таком виде песня и пошла в народ. Я бы сказал, в изуродованном виде. Потому что текст нисколько не соответствует природе Подмосковья.

В этом нетрудно убедиться, мысленно напев первые строки: «Не слышны в саду даже шорохи, / Все здесь замерло до утра…» Это ведь летний питерский вечер: может быть, Летний сад, в котором все замирает, и только с улицы доносятся звуки проезжающих мимо сада машин. А начало следующего куплета: «Речка движется и не движется, / Вся из лунного серебра…» Это, конечно же, про Неву в ясный лунный вечер. И обратите внимание, как тонко передано это волшебство петербургского вечера, так и не переходящего в ночь: ни слова об архитектуре, только природа – сад, река, доносящаяся откуда-то песня… В те 1950-е годы молодежь, собираясь компаниями, любила петь. И наконец, первая строка последнего куплета: «А рассвет уже все заметнее». Это, несомненно, ленинградский летний рассвет, потому что ранний, наступающий уже в 3–4 часа ночи.

Естественно, и подмосковные вечера обладают прелестью. Но не особой, а характерной для всей средней полосы России. Не хочу обидеть жителей Подмосковья, но там в вечерах нет ничего специфического, характерного только для этой местности. В отличие от Ленинграда–Петербурга, где вечера обладают особой мистикой. Бледный рассеянный свет только здесь сочетается с барочными и классицистическими дворцами и уходящими вдаль улицами. Скажем, в Париже или в Риме не он освещает колоннады и купола – только в Петербурге, где этот ясный сумрак придает новую жизнь строгим абрисам начертанных в воздухе зданий. Жилые здания, особняки и дворцы как бы отделяются от земли, становясь своего рода летучими голландцами, парящими над землей.

Для того чтобы вернуть песне первородный смысл, надо поменять всего одно слово в ее тексте. И оно стоит того. Эта мелодия вот уже более полувека остается очень популярной – и в России, и за границей. Слова давно переведены на многие языки мира. Эту музыку исполняли выдающиеся оркестры, эту песню пели выдающиеся певцы. «Подмосковные вечера» (они же «Ленинградские…») были занесены в Книгу рекордов Гиннесса как самая исполняемая песня. Накануне наступления нынешнего столетия в результате одного из опросов россиян она была названа лучшей русской песней ХХ века, оставив на втором месте знаменитую «Катюшу».

Думаю, эта песня лучшая из всех, посвященных северной столице, и, если помочь ей обрести вторую жизнь, она наверняка станет еще одним достойным украшением прекрасного города.

Статья Юрия Магаршака "Эти «Вечера» – ленинградские" опубликована

 в газете НЕВСКОЕ ВРЕМЯ 23 января 2010