Размышления и воспоминания Петра Алексеевича Николаева

МЫСЛИ В РУСЛЕ РЕЧИ

Петра Алексеевич Николаева

В фильме раба любви о Вере Холодной (кстати довольно объективно показанной) Михалков воспел чекистов и смеялся над монархией, а недавно воспел Александра третьего в Сибирском Цирюльнике и превозносил монархию. В фильме об Испорченном Пианино Михалков измывался над слабостью интеллигенции якобы глазами Чехова – а сейчас делает передачи о лидерах белого движения, о Врангеле, о великих русских интеллигентах. Хорошие передачи о Врангеле и о русских интеллигентах делает Михалков, ничего сказать не могу. И фильмы у Михалкова хорошие. Но такой человек может менять любые взгляды. Я бы опасался иметь дело с таким человеком. И опасался бы его большим начальником назначать. Опасное это дело.

У нас недавно лет шесть или десять назад отменили указ Сталина по которому по существу все участники войны были преступниками. Дело в том, что в 39 году Сталин подписал указ, по которому под страхом уголовного наказания запрещено выдавать оружие людям младше 19 лет. А в войну раздавали винтовки семнадцатилетним. Сталин боялся отменить этот указ, боялся что будут смеяться что он раздает оружие мальчишкам. Солдаты были 24ого, потом 25ого, потом 26ого года рождения, брали оружие в 17 лет совершая преступления тем самым. Пусть не знали об этом, но незнание закона не оправдывает его неисполнения. То есть все мы, и я в том числе как участник великой отечественной войны, числились преступниками, можно было сказать: ты зачем брал винтовку? – как спрашивали: ты зачем с Тухочевским служил? Ты почему Зиновьеву подчинялся? Запросто могли бы спросить. Об этом к счастью была написана книга, одна депутат государственной думы ее написала, и закон постепенно отменили. Без лишнего шума. Потому что получается, что и все современные призывники, взявшие в руки оружие до девятнадцати лет, преступники. Все призванные в советскую армию в восемнадцать во все годы с 41ого по 90ые. Абсурд. Но с абсурдом нам легче живется, чем с его исправлением. Момент отмены абсурда для власти самый неприятный. Потому что отмена абсурда показывает, насколько абсурдна она сама, власть наша, стоящая на абсурдах, как земля на Китах. 

          И еще эта женщина пишет о том, как издевается власть наша над ветеранами войны. В этой книге есть случай исключительный. Там есть случай, когда человека исключили из участников войны потому что он выстрелил после танка. Танк выстрелил первым, дерево упало и он лишился руки. И в военкомате сказали ты не участник войны, ты должен был первым выстрелись в немца. А он: нам говорили стрелять когда враг приблизится на расстояние точного выстрела и не раньше. И у него же броня, что толку что я по нему выстрелю из винтовки? И у него же пушка, а у меня что? Пушка же дальше стреляет. Но его все равно исключили из участников войны, этого безрукого человека. Это соответствует намерению уменьшить число участников войны. Чтобы живых героев было поменьше.

Семьи погибших на войне должны жито в изобилии. Они должны жить как министры. А живые герои – тем более.

У нас были два писателя, которые не знали и не признавали русского языка. ЭтоДостоевкий и Лев Толстой. Из плохого материала создавать золото – это по-русски. Петербург весь построен из плохого материала, чужими людьми и на плохой земле, на болоте, а стал величием, символом, гордостью этой страны. Как и тела дивных русских девушек, василис можно сказать прекрасных, красавиц, которыми восхищается весь мир – сделаны из совершенно отвратительного материала. Из прямо скажем кошмарной еды. Вспомните, что они в детстве ели. И что вы в детсве ели. А многие и не по сей день едят если денег на хорошую колбасу нет. И вот эти котлеты, макароны, колбаса, которую даже голодные кошки есть отказывались, превратились в прекрасные вытянутые к небу тела, белокурые головы и синие глазки. Ну разве не чудо?

Вот так же и Достоевский, и Толстой. Из плохого материала создавали великие произведения. Толстой не знал русского языка. У Достоевского спотыкание на каждом слове в прекрасной фразе. Можно создать словать Пушкина, но нельзя создать словарь Достоевского.А у Толстого: Китти пишет письмо Левину неграмотное, в котором семь раз повторяется слово что в одной фразе. Это так нелепо с точки зрения нового русского языка, новой граматики. И это неправда, неверно с точки зрения эстетики самого Толстого: Китти никак не могла быть неграмотной, это было бы неправдой сделать ее пишущей коряво. Это неуклюжий русский язык самого графа Льва Николаевича. Он просто не мог не коряво писать. И это правда. О которой не принято говорить. А зря. Потому что также правда и то, они оба – Толстой и Достоевский – величайшие писатели 19 столетия. Не только России – вообще девятнадцатого столетия. Из плохого материала создали гениальные творения. А язык сам по себе у них был очень слабый. Это можно вообще считать особенностью русской культуры: создавать прекрасное целое из дряных и негодных частей.

Дочь Лебедева-Кумача рассказывала, что в 42 году ее отец, великий советский поэт, написавший и Широка Страна Моя Родная, и Легко на сердце от песни веселой, и Вставай, страна Огромная,  был назначен ответственным за эвакуацию писателей из Москвы. Он пришел провожать писателей на вокзал и увидел портрет Сталина. И воскликнул всердцах: что же ты усатая сволочь, допустил немцев до Москвы?! Жена в ужасе бросилась к милиционеру и закричала: мой муж болен. Он психически больной, не трогайте его. И милиционер был добрый, поверил. Вообще в предчувствии катастрофы люди добреют, знаете ли. Думаю, когда на головы Помпейцев начали падать пепел и магма, они тоже вдруг подобрели. Причем коллективно. Во всяком случае этот милиционер не донес на Лебедева-Кумача. И нашелся добрый врач, который посадил Лебедева Кумача в психушку. Повторяю: добрый врач, посадивший в психушку Лебедева Кумача. Все познается в сравнении. Серое кажется белым на фоне черного и черным на фоне белого. А горькое кажется сладким по сравнению с ядом. И этот акт несомненно был проявлением милосердия. Помещение в психушку Лебедева Кумача было милостью. На фоне нашей нечеловеческой жизни сумасшедший дом был кельей, светлицей.  Да еще это надо было уметь – не показать, что делаешь милость, что выполняешь врачебный долг.  Что говорит о времени и о нас с вами не только тогда, но и сегодня, не так ли? Так или иначе, Лебедев-Кумач сидел в психушке до 44ого года, три года сидел. Автор вставай страна огромная, вставай на смертный бой с фашистской силой темною, с проклятою ордой - сидел в психушке. Это подлинный настоящий Гимн нашей страны в отличие от Михалковского. Его вся страна пела не только когда надо было собрание закрывать или открывать. Его пели, потому что он стал частью нашей души.

          Пусть ярость благородная вскипает как волна – пели солдаты, идя на фронт. И офицеры пели. Генералы и маршалы. Даже наверно, сам Сталин напевал эти слова. Может быть, даже совместно с Берией. Они ведь грузины, петь любили и умели. А автор слов, человек, в чьей душе родились эти слова, в психушке сидел. В психушке. Да впрочем и Сталин сидел в Психушке. Которую своими руками создал. И все мы сидели в психушке. Все до последнего человека. Все были в смирительных рубашках. За каждым приглядывали санитары. И каждый получал свою инъекцию. Не в вену, так по радио и через газеты. Такую дозу, что даже самые буйные успокаивались и усмирялись.

Из диалогов с Петром Алексеевичем Николаевым, записанных на магнитофон с его позволения

Верю что за пять минут до расстрела

Весь о спасенье приносит гонец

Это связано с Гумилевым. О каком спасении речь? Тела? Души? Или того и другого? И откуда гонец? От Сталина-Берии, приехавший на черном автомобиле, или вестник прилетевший в наше трехмерное пространство с Небес? Неопределнность. Квантовомеханическая неопределенность. Очень характерная для русской литературы и русского бытия. Не сказано какой гонец, откуда, кто вестник, кем послан. Впервые в истории цивилизации, кажется. В Тартюфе вестник приходит от короля-солнца. Который все видит и чудесным образом наводит порядок. В греческой трагедии – Бог из машины, deus ex machina. А у Анны Андреевны просто гонец. Неведомо чей. То ли краснопогонник с крылышками в петлицах, то ли Серафим с крыльями за спиной, то ли всадник апокалипсиса, то ли его пехотинец, то ли ангел небесный, то ли ангелочек НКВД. Премиленький символ себе выбрал бес-рыцарь, бес страха и упрека – крылышки, нечего сказать. А в темноте ведь и не разберешь: воин ли небесного воинства или ангел вэчека. Главное – вестник явился. Откуда? Никто не знает. И в первую очередь, Анна Андреевна не знала, конечно. И все же как странно: надеяться на вестника апокалипсиса, а не только на серафима. Которые конкурируют между собой. Даже представить, что эти два вестника столкнулись в застенке, в котором пытают Поэта уже страшно. Или что то же самое, вдохновляюще. Славная получилась бы сцена. Для трагедии. Реалия нашей жизни, которую даже Мольер, даже Софокл придумать были не в силах.

Я была тогда с моим народом,

Там где мой народ, к несчастью, был.

          Анна Андреевна Ахматова социализм строила. А не негодяй Жданов. Который копил французское вино чтобы подарок сделать Сталину во время войны.

Она была едина с народом. Она никуда не уехала. Она до последних дней была с нами в Фонтанном доме. Со всеми нами, от Васильевского острова и Замоскворечья до Владивостока и Калымы. И помогала нам, даже молча, просто своим присутствием на Русской Земле. Она была сторонником объединения с народом и объединения народа, Она, Анна Андреевна Ахматова строила социализм в России, а не эта шпана.

Судьбы свершился приговор.

Принцип иррационального отношения к собственным действиям и даже к собственной жизни не так уж плох. По существу, Пушкин пошел на дуэль иррационально. Это была дуэль иррациональности против рациональности. Поэт защищал честь жены иррационально. А рационально он должен был быть приговоен как и Дантес к смертной казни через повешение вниз головой. И приговор до сих пор не отменен. Я выступал в академии МВД и предлагал отменить этот приговор. У нас про это есть книжки, их там много, в академии лежат книги указов царских в том числе о том, что Пушкин был приговорен к смертной казни. Пушкин представлен преступником до сих пор. Если б не умер, то его бы казнили. Дантеса не казнили потому что он иностранец, он поддарный франции. Но Франция прокляла этого своего гражданина и он в одиночку прожил всю жизнь, Дантес, проклят во Франции, а мы не можем простить Пушкина. Реабилитировали жертв сталинских репрессий, так почему не отменить указ старой власти о повешении Пушкина вверх ногами как дуэлянта? А вы между прочим представьте: вступаться за честь жены с риском быль либо убитым, либо повешенным. На в самом деле верную смерть. Не сцилла пули, так харибда петли. И Пушкин на это пошел. Как вскоре, кстати, и Лермонтов. Лермонтов ведь тоже погиб на дуэли. И стало быть тоже рисковал быть повешенным. И более того – реально мог. Так почему же Пушкина не реабилитируют? Есть у меня догадка. Что нынешняя власть чувствует себя не совсем легитимной. Хотя и не сознается. Отменять указы Брежнева, Ельцина, даже Сталина может. А Николая Первого – нет. Не вправе. Как стальным ножом можно разрезать сыр, но нельзя – алмаз. То есть мы там в белом доме легитимны, конечно, но не настолько, чтобы указы Петра Великого или государя императора Николая Павловича отменять. Других соображений не вижу. Пора осмелиться отменить приговор Николая к повешению Пушкина вверх ногами. Был бы он исполнен или нет, помиловал бы Николай Первый дуэлянтов или привел приговор в исполнение по всей строгости другой вопрос. А суть в том, что Пушкин по сей день остается в России осужденным преступником.

Американский детектив как у нас была одна винтовка на троих, о снайперах: соревновались кто кого убьет наши снайперы и американец.

А ЧТО ДАЛЬШЕ, Петр Алексеевич, вы прервались.

комментарий из 2015 года. К сожалению, восстановить что Петр Алексеевич хотел сказать, теперь невозможно. Уже несколько лет как Петра Алексеевича Николаева нет в живых.

***

Петр Алексеевич,

Будет разумно если мы будем не только писать, но и изобретем новые

жанры. в которых к тому же нам будет удобно, словно мы в них родились,

и они нигде бы не терли и терли, как костюм от Версачи или ватник.

Один – знаете ли вы? – о коем мы давеча говорили, в нашем его употреблении вроде бы достаточно свеж. Два из них – ниже. Над текстами не работал, это идеи. Если понравится, Вы с Вашей эрудицией и уникальной ассоциативной памятью наверняка напишете немало нетривиального – начиная с той самой минуты, в кою прочтете текст в приложении - и положете на бумагу с Елениной помощью. Ну и я может быть что нибудь помаленько добавлю, с помощью Божьей.

P.S. и после разговора с вами добавился еще один.

Все ниже – черновик, для Вашего камертона.

Жанр:

Разговор русских писателей с пространством и временем

в котором они жили

ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ ЧТО

Леонид Ильич Брежнев боялся что в политбюро донесут, что он читает Евтушенко – поэтому читал книжечку стихов Евтушенко по ночам, тайно, так чтобы даже жена не знала. Но она знала и мне рассказала (рассказал мне Петр Алексеевич Николаев, напоминаю - член корреспондент РАН и президент Всемирного Пушкинского Общества в течение многих лет).

***

Что самая короткая речь на митинге произнесена была в Америке в 43 году. Приехала Людмила Павличенко знаменитая снайперша, толпа приветствует такую знаменитую девушку. Она приехала в Чикаго и на огромной площаде она выступила с речью. Мэр города Чикаго попросил Люду: говорите коротко, минут пять хватит? Нет. – сказала она – я буду говорить полминуты.

          И она сказала: я Людмила Павличеснко мне двадцать три года. Я снайпер. Я уничтожела 400 фашистов. Вы долго будете прятаться за моей спиной.

          Я проверил с секундомером: эти слова можно произнести за 30 секунд. Можно. Такая вот девушка.

***

что Брежнев любит плакать, когда случалась какая нибудь неприятность. Когда дочка Галина разошлась с мужем артистом, и оставила мужу, артисту цирка, квартиру, пошли письма в политбюро, Леонид Ильич плакал. Это расказала Виктория Петровна Петру Алеевичу Николаеву.

Генеральный Секретарь очень не любил, когда на него жаловались в политбюро. Не оправдывался, не опровергал. А тихо плакал. Такие вот верховодиловы слезы.

***

Брежнев интересовался Евтушенко. Он попросил жену купить ему книжечку Евтушенко – но только не в распределителе, а в обычном магазине. И она достала ему Евтушенко. С трудом. Потому что в распределителе купить не могла, донесли бы в политбюро что генеральный секретарь ЦК КПСС читает, и Леонид Ильич стал бы плакать. Поэтому она купила ему Евтушенко где то сама и генеральный секретарь тайно читал стихи по ночам. Стихи опального Евтушенко. Опаленного им.

================================================================================================================

об авторе размышлений, записанных и отредактированных Ю.Б.Магаршаком (так как произносились они по телефону после того, как у Петра Алексеевича был инсульт, не всегда внятно):

Пётр Алексéевич Николáев (24 октября 1924, Огарёво Саранского уезда Пензенской губернии (нынеРузаевского района Республики Мордовия) — 9 мая 2007, Москва) — советский и российский литературовед, специалист в области теории литературы, методологических проблем реализма; истории эстетики и литературоведения. Исследователь истории русской литературы XIX века и советской литературы. Член-корреспондент АН СССР (РАН) c 26 декабря 1984 года по Отделению литературы и языка (литературоведение).Участник Великой Отечественной войны. Окончил филологический факультет МГУ им. М.В.Ломоносова (1949) и аспирантуру МГУ по кафедре истории русской литературы (1952). С 1952 работал в МГУ. Профессор (1969). Старший научный сотрудник ИМЛИ им. А. М. Горького АН СССР (1969—1980). Заведующий кафедрой теории литературы филологического факультета МГУ (1977—1996). Выступал официальным оппонентом по 38 кандидатским и 20 докторским диссертациям.Член Комитета славистов при АН СССР. Член президиума Научно-технического совета Минвуза СССР и экспертной комиссии Минвуза; член Научного совета Бюро СМ СССР по социальному развитию. И. о. академика-секретаря Отделения литературы и языка, член Президиума АН СССР (1986—1988). Председатель Научного совета АН СССР «Теория и методология литературоведения и искусствознания», заместитель председателя Научного совета по проблемам русской культуры; член Бюро Научного совета по проблеме «Закономерности развития мировой литературы в современную эпоху». Председатель комиссии АН СССР по истории филологических наук; председатель комиссии по связям АН СССР с высшей школой в области филологических наук, председатель Совета по координации научной деятельности ОЛЯ АН СССР. Председатель комиссии по премиям им. В. Г. Белинского, член комиссии по премиям им. А. С. Пушкина АН СССР. Президент МАПРЯЛ (1986—1991).